Миниатюры, посвящённые друзьям по литературно – музыкальному
творческому объединению «ЯХАД». КИРЬЯТ – ЯМ. ИЗРАИЛЬ.

ДОРЕ ЯБЛОНСКОЙ

Тебя талантом одарил Творец
и женственностью гордой наградил,
открыл тебе поэзии ларец,
и высоту души её открыл.

Блистательная в жизни – Терпсихора,
ты, с Богом, в театре одного актёра.
--- Х --- --- Х --- --- Х ---
Душа её увлечена священной Торой,
И Торы музыка в стихах Яблонской Доры.
На русском она пишет иль иврите -
другой такой Вы не найдёте – не ищите.

БОРИСУ АЙЗИНУ

Ты в небесах всегда витал
душою романтической,
и здесь в стране вдруг зазвучал
на ниве поэтической.

И лётчиком ты был, и был шахтёром,
Но больше был поэтом – фантазёром.
----- Х ---- ---- Х ----
Вам стихи он дарит, как цветы -
все они лиричны и прекрасны.
Он с поэзией уже давно на - «ТЫ»,
и ему душа её подвластна.

И о нём скажу я без прикрас –
пусть стихами балует он нас.

НЕХАМЕ ОЗЕРОВСКОЙ

Когда она строчит стихами,
её не спутаешь с другой…
У одесситки почерк свой –
его все знают в Кирьят – Яме.

Уже никто не удивляется,
что все Нехамой восхищаются…
В сравненьях и в созвучиях – находка,
ну, в общем, вся - с одесскою походкой.

ИРИНЕ НАБИЕВОЙ

Твои стихи – для всех награда,
ты гордость нашей алии…
Представить Вам сегодня рад я –
Ириночку Набиеву.

О, не впадай, родная, в буйство –
стих не терзай отчаянно:
твоё звучание в искусстве
для всех – неподражаемо…

И музыка звучит в душе и лире,
и всё в одной – Набиевейшей Ире.

РОМАНУ КЛЕМФУ

Твой бархатный и сладкозвучный бас -
нас силою и мощью поражает.
Пленяет всех со сцены – «высший класс»,
когда над залом голос твой витает.

В искусстве – к высоте всегда шагай
И каждым выступленьем удивляй.

ЦВИ БАР – ХАНА

Мой друг и переводчик и поэт –
Твоё плечо всегда я ощущаю.
Уже в одной упряжке много лет,
Дорогою одной с тобой шагаем

В борьбе с невежами, за наше дело правое,
не остановит нас – вся свора их легавая.

ЛЕЙЗЕРУ ЗАССУ

… И прилетела тишина,
ничто её не нарушало:
и слово – музыкой звучало,
рождалась мысли глубина.

Вновь в зале наступил твой час –
Великолепный Лейзер Засс!.

ИГОРЮ АСТРАХАНУ

Он любит сцену – с ней свиданья ждёт,
и покоряет песнею пространство…
И каждый раз нам душу отдаёт,
когда взмывает в красоте романса.

Ему подвластны разные высоты –
пусть дарит нам всегда свои он взлёты.

СЕМЁНУ ГОЛЬБЕРГУ

Душе своей он задаёт работу,
стиха овладевая мастерством…
Писал он книгу в будни и в Субботу –
она уже родилась под пером.

Я поздравляю Гольберта Семёна –
вошёл он под поэзии знамёна.

БОРИСУ ГУРВИЧУ

Он любит красоту еврейской песни:
и душу ей, и сердце отдаёт.
И я скажу ему без всякой лести,
что сладок его голоса полёт.

На разных сценах в жизни ты блистал:
пока есть мощь – пусть длится карнавал.

ИЛЯНЕ КИРЬЯНОВОЙ

Она не голосом берёт, а голосищем:
Кирьянова Иляна, ты – силище…
И как прекрасны, как взлетают звуки,
Когда по клавишам скользят послушно руки.

ЕФИМУ ЛИБЕРМАНУ

Он крупен не только комплекцией,
он мощен талантом своим…
И юмором добрым со специями,
прославился «грозный» Ефим.

Таким как он – не нужно юной смены,
для хохм – всегда готов он, как спортсмен.

ЛЕНОЧКЕ ШТРАХМАН

Свободно в соло и в дуэте ты паришь,
и в танце все движенья так легки.
На идише и русском ты звучишь,
и на иврите - не страшат верхи…

И ничего тебя на сцене не пугает -
С тобой талант в одном строю шагает.
ШЛОМО ГРИНБЕРГУ

Это знаю я точно:
говорить о нём в прошлом – нельзя:
он остался поэтом, что себя не унизил обманом.
И остались напрочно:
и стихия стиха, и друзья,
что прошли через жизнь и были души талисманом.

ИРМЕ КАБЕЛЕЦКИ

Она себя нам открывает душой поэта,
И слово Ирмы нас озаряет небесным светом,
И доводы строфы летящей в звучанье вески…
Да, тёрпкое вино стиха – стихия Кобелецки.

БОРИСУ ОСТРОМОГИЛЬСКОМУ

Чтецом считался острым и мобильным,
И импульс зала мог он уловить,
Мог шуткою людей расшевелить –
И ждал артиста урожай обильный…

Вся жизнь прошла на сценах и в кулисах –
Остромогильского мне не забыть Бориса…

ЦИКЛ

МОЕМУ НАРОДУ

В ОЖИДАНИИ СУББОТЫ .

СОНЕТ.

И появилась первая звезда -
предвестница свидания с субботой.
И табуны машин, и поезда -
всё замирает, завершив работу.

И женщины ей зажигают свечи,
и небеса для звёзд себя открыли...
В дома заходит пред субботний вечер,
чтоб мы его молитве посвятили.

"Приди же с миром", - молим в ожидании...
И весь народ готовится к свиданию,
когда " Царица " к нам в дома войдёт.

И в этот вечер мы попросим Бога -
чтоб указал нам верную дорогу...
Пусть благодать его на нас сойдёт.
12.11.1996 года. Израиль. Кирьят-Ям.
25.10.2009 года. Израиль. Безр-Шева.

СУББОТА

Сонет

Пусть благодать Его на нас сойдёт,
и свет Его над городом витает…
Невестою суббота в дом войдёт,
и празднично её народ встречает.

Она в дома приходит тишиной,
лишь утро услаждает птичье пенье…
И в этот день, великий и святой,
Суббота дарит мир нам и терпенье.

Горят, горят огни Иерусалима.
Его свеча горит неугасимо -
путь освещая всем, кто чтит Субботу.

Она наш дух в одно объединяет,
и души своим светом заполняет –
Суббота нам несёт всегда свободу.

12.11.1996 года. Израиль. Кирьят-Ям.
03.10.2009 года. Израиль. Беэр-Шева.

ЗЕМЛЕ ОБЕТОВАННОЙ

Земля Обетованная,
ещё один твой сын,
пришёл с поклоном
к дорогим могилам.
Народ еврейский жил!
Народ еврейский жив!
Звезда его -
всегда ему светила!

Прошёл он трудный путь,
тысячелетний путь,
низвергнут был в пучину
и вознёсся…
И где б ни жил еврей,
он с Родиной своей -
он с нею был
и с нею остаётся.

Народ еврейский мой!
Мы на Родной земле,
и никогда
не будем мы рабами.
Нас били, убивали,
сжигали, унижали,
но живы мы,
и Бог сегодня с нами.

Творец народ свой в горе сохранил –
живём сегодня мы в стране свободной…
Он жертвы Катастрофы возвратил
земле отцов - основе первородной.

И над страной, и Иерусалимом,
витает душ шестимиллионный дух.
Постигнет кара тех неотвратимо,
кто к их страданьям остаётся глух.

Боль ЯД ВАШЕМА к нам со стен взывает
кошмаром и мучением людей…
Здесь вопиёт всё, стонет и рыдает,
и воскрешает память прежних дней..

И молится народ за убиенных:
- Храни, Всевышний, нас – твоих детей!
Храни живых, войною не согбенных,
и мира дай, Творец, стране моей.

СТРАНА МОЯ - ИЗРАИЛЬ

Страна моя, ты с каждым годом краше,
и мы живём всегда твоей судьбой.
В тебе свершенья и надежды наши,
и сила наша вся в тебе одной.
Дыханием твоим мы все согреты:
был труден путь, но пройден он не зря...
И знают все евреи на планете,
что есть у них на всех одна земля.

ПРИДУ К ТЕБЕ

По мотивам стихотворения Цви Бар-Хана.

Я нежданно приду к тебе умирающим вечером,
и душе исстрадавшейся принесёшь ты покой.
Синева твоих глаз будет немеркнущим светочем,
освещать на закате моё возвращенье домой.

С поля боя приду, приду из разрывов снарядов,
чтобы шёпот услышать полей и долин тишину...
Чтобы в сумраке мог я лицо ощущать твоё рядом,
чтоб целуя тебя, хоть на миг я забыл про войну.

Из страны миражей и из теней от гор-великанов,
где невидимый враг нас в засаде всегда сторожит,
я приду к тебе с верой, с надеждою, Богом мне данной,
что в тяжёлом бою он меня для тебя сохранит.

Талисманом живым ты повсюду ко мне приходила,
укрывала меня от хамсинных песков и дождей...
И грозящую пулю рукой от меня отводила,
и меня защищала собой и любовью своей.

Я приду к тебе вновь замирающим в сумерках вечером,
в чистом небе опять вспыхнет наша с тобою звезда...
И, как прежде, ласкать буду нежно тебя я и трепетно,
И уже не уйду, и останусь с тобой навсегда.

12.07.2000 года. Израиль. Кирьят-Ям.
05.11.2009 года. Израиль. Беэр-Шева.

СЕРЕБРЯНЫЙ ПОДНОС

По мотивам стихотворения Натана Альтермана

И затихла страна, свод небесный в багрянце,
только тени остались от пройденных дней...
Вновь страна спасена, и народа посланцы
принимают то чудо, что подарено ей.

Наш народ победил - устоял против бури,
он готов позабыть все обиды и страх ...
И девчонка кудрявая, и мальчуган белокурый
шли народу навстречу со слезами в глазах.

Они вышли из боя, шли, усталость скрывая,
они вышли живыми из моря огня.
Шли солдаты, погибших друзей вспоминая,
боль и горечь свою в душе затая.

И спросил их народ:"Вы откуда такие?"
И невольные слёзы полились из глаз.
И ответили дети:"Мы живые! Живые!"
И ещё им сказали:"Мы - серебряный тац!"

- Мы, тот самый поднос, на котором дано вам
то, о чём вы мечтали, в чём видели цель.
Мы – серебряный тац, и навечно дано нам
государство евреев - Эрец наш Исраэль.
+Тац – поднос (перевод с иврита)

05.11.2000 года. Израиль. Кирьят-Ям.
03.11.2009 года. Израиль. Беэр-Шева.

ПОЭТУ

ИЗМАИЛУ ГОРДОНУ

Моему первому наставнику в литературной
студии «Струны», при многотиражной газете «Судоремонтник»,
Одесского судоремонтного завода имени «Украина».

С тобой я постигал стихию слова.
Шёл по тропе проложенной тобой…
В поэзии рецептов нет готовых:
В неё, как в море – вместе с головой.

Одни причалы дороги родные,
Крик чаек над заводом по утрам…
Мои стихи и песни заводные,
Были всегда сродни твоим стихам…

Бычковского Володю вспоминаю,
Прошли вы с ним дорогами войны…
Поэзия – она не умирает,
И до конца мы будем ей верны.

20.11.2005 года. Израиль. Кирьят-Ям.

ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО

Уже ничем нам песня не грозит!
Грядущего, уже не страшен вестник.
Ушёл пророк, предтеча и артист,
Умолк бунтарь и музы Буревестник.

Но песнь живёт - над Родиной летит
И голосом с хрипотцей призывает:
Она нам безразличья не простит,
Она нас жить и думать заставляет.

Всего семь струн натянутых в тугую,
И над планетой музыка звучит…
И сердце, что не билось в холостую,
И крик души, которая болит.

Та боль его, в стихах живых и жгучих,
Словами пробивалась сквозь броню.
Он был поэт! Он был одним из лучших!
Он был поэт! И был всегда в строю.

Не оценили и не сохранили…
Да, не легко талантам на Руси!
Всегда других, угодных, находили:
За всех послушных, Господи, прости.

Так и ушёл, от музы триединен…
Себя, не пожалев – своё сказал.
И перед нами, лишь в одном повинен,
Что жизнь свою, так быстро отыграл.

27. 07. 1980 года. Украина. Одесса.

ВЛАДИМИРУ ВЫСОЦКОМУ

Спасите мою душу,
пока душа жива.
Спасите мою душу:
душа, душа больна.
Пока ещё она
несёт в себе мученье,
спасите мою душу
и дайте искупленье...
От фальши, лицемерья,
поруганной любви -
прошу я исцеленья
моей больной души.
Предательства, измены,
терпеть уже нет сил.
Спасите мою душу:
весь божий свет не мил…
Хочу воды напиться
из горных родников...
Живой водой отмыться,
от всех земных грехов,
и от всего, что мучит
что болью душу жжёт,
что правды не замутит,
и правдою придёт.
Спасите мою душу,
Пока душа жива.
Спасите мою душу,
пока звенит струна.

ПОЭТУ
ЭДУАРДУ БАГРИЦКОМУ

Нет на свете красивее птицы - лебедя,
не павлиньим опереньем она славится...
Мне бы податься в "Контрабандисты" Эдика,
только сочинять стихи и музыку больше нравится.

Мне бы с Эдей на ты. Я бы с ним побратался...
И сегодня, он словом в поэзии значится...
Может, я бы в гуляй - поле с Остапом мотался,
только Когана бесстрашие больше нравится.

Птичий Бог... Птицы в радость ему и в горе...
Гнал он смерть от девчонки, да не справился,
и тогда сердце своё - "Арбузом" выбросил в море -
вот таким Человечищем, во мне он и останется.

14.11.1998 года. Израиль. Кирьят-Ям.
08.11.2009 года. Израиль. Беэр-Шева.

К 100-ИЮ ЛЕОНИДА ОСИПОВИЧА УТЁСОВА

Лазарь Васбейн, родился в Одессе 27 марта
1995 года.
Умер 10 марта 1982 года в Москве.

- Нет, нет, поверьте, он не Ломоносов...
Он вечно пел, он с нами жил и рос,
он Одессит - наш Лёдичка Утёсов,
и званье это, он сквозь жизнь пронёс.

Идём с ним рядом, вместе, неразлучно...
Из года в год шагаем мы вперёд.
Утёсовская песня - смачно, звучно,
вела нас всех по жизни и ведёт.

Он был еврейским парнем, этот Лёдя...
И за него я так сейчас скажу:
- Ты пел для нас, и ты всегда в Законе,
и по твоей я улице хожу.

ПОЭТУ

ВЛАДИМИРУ РЫВКИНУ

Пусть голос Владимира Рывкина
звучит сквозь заносы и стрессы...
Дорогой нелёгкою – рытвиной,
он вышел в барды Одессы.

И муза - его прелестница,
над духом его витает...
Одессе - единственной женщине,
он жизнью не изменяет.

И улицы города снежные,
в день первый - Нового года,
целуют снежинками нежными,
спасают от непогоды...

И пусть метели житейские,
не жалят его, не пугают...
Сегодня поэта Одесского,
Одесса любовью венчает.

ПОЭТУ

ЮРИЮ БУНЧИКУ

Читал стихи, как будто бы молился -
слова навзрыд...
И к Богу, в высь, словами устремился -
душа парит.
И, запрокинув голову, над нами -
он птицею взлетал:
и выстрадал, и всё сказал словами,
и не солгал...

И звуки, как душа его, метались,
и билась боль.
Слова мольбою к людям обращались -
даря любовь.
И отклик этой боли в душах наших,
он находил.
За всех ушедших и за всех страдавших,
поэт молил.

Не блудный сын - сын Украины,
её полей.
Пронёс он сердцем ностальгию,
в груди своей.
За боль свою и за страданья -
с чем рос и жил.
Из рук Одессы - поэта званье
ты получил.

КОМПОЗИТОРУ

ИСААКУ ДУНАЕВСКОМУ

ЛУННЫЙ ВАЛЬС

Вот лунной птицей в зал вплывает вальс,
Он кружит белым лебедем над нами...
А вот уже взорвавшись, как цунами -
Куда-- то к небесам уносит нас.

О, вальс любви! О, песня лунной страсти!
Хочу я быть в твоей небесной власти.

-- Х – Х – Х --

Был человеком необыкновенным
И гением своим нас одарил…
Его искусство было вдохновенным -
Он музыку великую творил.

Блистал в балетах, и взлетал в кантатах,
И дух его в симфониях витал…
О нём, как о великих музыкантах,
Простой народ легенды создавал.

И в оперетте он считался грандом,
И был колосс в комедиях своих…
А песни к “Детям капитана Гранта”,
Они для нас – средь самых дорогих.

Вне времени весь строй его мелодий,
Он музыке был верен до конца…
Вся жизнь его, как голос ораторий --
Достойна восхищенья и венца.

ПОЭТУ И ХУДОЖНИКУ

МИХАИЛУ ЛЕВИНУ

В искусстве путь особый твой
И на его тропе:
Поэзия всегда с тобой,
И кисть верна руке.

Идёшь, дорогой не простой,
Еврейством горд своим…
Не ищешь жизни ты иной,
Не можешь быть другим.

Уже прирос к земле родной,
Хоть русский ты поэт…
Певец, с еврейскою душой,
И в этом весь портрет.

Свои картины и судьбу
Израилю принёс.
Твои творенья не умрут:
И в шутку, и в серьёз.

Т. С.

Владеешь ты пером и кистью...
Творец создал тебя такой.
И музыкой высокой литься
Ты можешь песенной душой.

И отзываешься на слово,
И словом бьётся грусть и боль...
И нет желания иного,
Чем людям отдавать любовь.

Что мне в тебе всего дороже,
Что, лишь душою оценить?
Да, ты поэт и сердце может
Стихом и песней только жить.

ПОЭТУ

ГАЛИНЕ ШМУЛЬЯН.

Ушла. Остались лишь поэзы
И строк живых воспоминанья.
Поэзия была призваньем,
И в ней души больной надрезы.

Вся в суете забот и страхов,
Ценила связей наших узы,
Но не могла прожить без Музы -
Жить, без её крылатых взмахов.

Стихия слов, стиха дыханье,
Шёл день за днём строфой не гладкой…
Так и вошла: мечтой, загадкой –
Земным поэтом в мирозданье.

05.04.2006 года. Израиль. Кирьят – Ям.

ПОЭТУ

НАТАЛИИ МАНОК

(И в шутку, и всерьёз)

СОНЕТ

И билось сердце в сонме строчек,
В кружении бурлящих строф.
Средь запятых, тире и точек,
Познала множество Голгоф….

И в каждый миг - всего дороже
Тебе Божественный тот дар.
Пусть боль в груди тебя не гложет,
Не гаснет слов послушных жар.

И на листах бумаги белой,
Слагай стихи – души деянье.
Коль не родишь, не будешь смелой –
Тебе не будет оправданья.

Живи стихами и дыши,
А коль не можешь – не пиши!

02.04.2006 года. Израиль. Кирьят – Ям.

КОМПОЗИТОРУ

МАРКУ ШТЕЙНБЕРГУ

И музыка звучит…
Как гроздья созревает
Она в твоей душе.
И птицею летит,
И в воздухе витает,
Струясь в туше.

Рисуешь нотный знак…
Вот лёг на стан другой -
Невидимому духу подчиняясь.
Рождается так злак:
Цветущий, луговой –
Весенним провозвестником являясь.

Так мучаясь – колдуй,
И музыку твори,
Созвучие природе создавая.
И стон, и поцелуй,
И нежный свет зари,
Звучанием её передавая.

28.03.2006 года. Израиль. Кирьят – Ям.

КОМПОЗИТОРУ И ПОЭТУ

ИННОЧКЕ ШАФИР – ПАХОМОВОЙ

От Одессы – до Иерусалима,
Мы в трудах прошли нелёгкий путь…
Божьи мы с тобою пилигримы,
И дано нам этот груз тянуть.

Поборов препоны все и стрессы,
В новый отправляемся поход…
От Иерусалима - до Одессы,
За собой ведём теперь народ.

Средь него поэты, музыканты,
Рядом с ними – много прочих муз…
И твоя душа, твои таланты,
Это мой и их – «Козырный туз».

Не собьёмся мы с тобой с дороги,
Наш путеводитель – строчки нот.
Вехами, стихов и песен слоги,
И романса нежного полёт.

Да, работа наша не простая,
Как редакторский твой тяжкий труд…
Сборники - от края и до края,
Людям душу музыки несут.

04.04.2006 года. Израиль. Кирьят – Ям.

ПОЭТУ

ТАТЬЯНЕ ОЧЕРЕТЯН

Сонет

Я по верлибру поднимаюсь в гору
И бьётся сердце ритмом в высоте.
Там, в небесах, души твоей просторы
И приближенье к вечной красоте.

Паришь над всеми в возвышенье строчек,
Цветастых строф свободных строишь ряд…
Стиха рожденье – пробужденье почек:
Их превращенье в свадебный наряд.

Душа верлибра – вот твои истоки,
Что до меня – глоток живой воды.
И жаждущий, в себя вбираю соки
Твоих садов. Вкушаю их плоды.

И книг твоих заряд – неистощим:
Вот новый взлёт! И мы летим, летим!

16.06.2006 года. Израиль. Кирьят-Ям.

Читал стихи любимого поэта
и вместе с ним переживал я боль,
что нет уже Богини им воспетой,
и что ушла последняя любовь.

И жаловался он, что всё проходит...
Что без любви он тоже может жить.
А я читал и знал, что не уходит,
что полюбив, не в силах разлюбить.

Я соглашался с ним, что очень часто
любя одну, живёшь совсем с другой...
Что нелюбимой женщиной обласкан,
ты остаёшься ей, увы, чужой.

Что очень часто наш уклад привычный
нам заменяет счастье и любовь.
Что вроде и влюбляться неприлично,
когда ты сед, хотя бунтует кровь...

Читал стихи любимого поэта
и вдруг такой тоской сдавило грудь...
Любимая, с другим сейчас ты где-то,
и никогда тебя мне не вернуть.

ДРУГУ

ПОЭТУ РУДОЛЬФУ ОЛЬШЕВСКОМ

Не дотянул на взлёте, не успел
И канул в ночь, откуда нет возврата.
Последний раз взошёл и не допел,
И прозвучала скорбная кантата.

Больное сердце перестало бить
И замерло на нити полустрочки…
Был верным другом и умел любить,
Но вот ушёл, не добежав до точки.

Он был земным: чудак и фантазёр,
В поэзии его звезда сияла.
Несбывшихся надежд потух костёр,
Но музыка стиха не отзвучала.

И мерой лет – живая стопка книг,
Поэта дар, души его творенье…
У книг иной отсчёт, их жизнь – не миг:
И людям их тепло и песнопенье.

Душа твоя, поэт, не умерла…
Покинув тело, взвившись в небеса,
Она там жизнь иную обрела,
Оставив нам таланта чудеса.

Прощай, мой друг, пусть музыка звучит
И грустной песней льётся над землёю.
Она, как птица, в небе голосит
И тихо замирает над тобою.

07.10.2003 года. Израиль. Кирьят-Ям.

ПОЭТУ

ГРИГОРИЮ БОТВИННИКУ

НОСТАЛЬГИЯ

Ностальгия, сестра ты моя горемычная,
одинокий автобус, где только один пассажир.
Без ухабов и кочек, по дорогам совсем непривычным,
где так много чужого, где иной непонятный нам мир.

Ностальгия моя, породнилась ты с трудной судьбою
всех, кто тени от солнца пытается ночью найти...
Ты бредёшь по земле со своею осенней сумою,
и от грусти твоей, и печали никак не уйти.

Ностальгия, пронзительно вскрикнув, по - бабьи завоет:
причитая над телом промчавшейся жизни твоей.
И дождинка из глаз этой боли не скроет, не смоет,
и уже до конечной строки остаёшься ты с ней.

Ностальгия, как в церкви, на коленях пред Божьей иконой,
мы прощения просим у родной нам и близкой земли.
И уже чужестранцами, бьём ей, как прежде, поклоны,
потому что нигде материнства её не найти.

ДОРОГИМ МАЛЬЧИШКАМ

Уходят седые мальчики,
уходят в миры иные,
откуда возврата нет...
Уходят седые мальчики,
уходят ещё молодые,
в траурной раме - портрет...

Уходят от суеты,
от ежедневных терзаний,
где нерву уже предел.
Уходят от красоты,
от музыки, от признаний,
песен своих не допев.

И реквием в реанимации,
когда не хватает на вдох,
а впереди -- тоннель.
И мысль ещё, как по рации:
- Там свет, там, наверное, вход,
и почему--то свирель...

Прощайте, родные мальчики,
Прощайте, мои дорогие,
мы сохраним Ваш свет…
Уходят седые мальчики,
уходят в края чужие,
откуда возврата нет.

МОИМ УШЕДШИМ ДРУЗЬЯМ

Души моей опять потери…
На небесах разверзлись двери
И сквозняком всё дорогое –
В чужое.

Жизнь завершала не разруха…
Подкралась ведьмою старуха,
А с ней болезни и невзгоды,
И непогоды.

Там, за неведомой чертою,
Ужели ждёт и нас такое?
И мы уйдём в страну другую,
Сквозь проходную?

Но вот – предвестницы беды,
Скатились с неба три звезды,
И три слезы сверкнули до заката.
Им нет возврата.

Неслышен мой тоскливый вой…
Молю, Всевышний, дай покой
Друзьям моим, по ком страдаю,
Кого теряю.

И мне понятен твой намёк,
Пусть мой уход ещё далёк,
Но я, судьбою не играя,
Всё принимаю.

1.06.2004 года. КИРИЯТ – ЯМ.

ОСТАВШИМСЯ В ЖИВЫХ…

Не знаю я, когда наступит грань:
захлопнув дверь, опустится полог,
и пронесётся огненная лань,
и мир исчезнет, скроется, уйдёт...

Напрасно буду в двери я стучать,
хоть не висит табличка: " Входа нет ",
судьбе одной дано всегда решать,
когда за жизнь пора давать ответ...

Мне кажется, что я уже не раз,
у приоткрытой двери той стоял...
Но каждый раз, верша судьбы указ,
другой в проёме двери исчезал...

Я болью сердца им веду отсчёт --
моим друзьям, ушедшим за полог...
Рубцы на сердце время не сотрёт,
и страх за тех, кто вышел на порог...

И если будет мне дано судьбой,
не выдержав, сорваться и уйти...
Вы не спешите стать за мною в строй,
ведь кто--то должен боль мою нести.

ДРУГУ

Дыхание ещё одной зимы
принёс декабрь, в морозном серебре…
Былую явь, сменяют ночью сны,
когда я вспоминаю о тебе.

И мчались годы, и менялись мы,
но в нас жила мальчишеская новь.
Её сквозь жизнь мы вместе пронесли,
храня в себе и дружбу, и любовь.

Вот год уже ты за другой чертой,
но круг друзей всё тот же за столом.
Сегодня вновь мы встретились с тобой,
чтоб вспомнить о прошедшем, о былом…

Заснеженного города лицо,
сквозь стёкла окон смотрит на меня.
Прошедший год замкнул своё кольцо:
мы помолчим и выпьем за тебя.

ИСПОВЕДЬ

Увы, уже две трети за спиной,
но я ползу, я всё ещё взбираюсь,
а выше только небо надо мной,
но вновь и вновь к подножью возвращаюсь...

Здесь моря пенного гремит раскат,
волна идёт накатом за волною...
И дней тревожных грозовой набат,
Навис тяжёлой тучей надо мною.

И вереницы белых парусов
за горизонтом жизни исчезают...
И все слова не созданных стихов,
как день за днём: уходят, уплывают.

И пел рояль, передавая боль,
я клавиши терзал, они стонали...
Всех предававших - незавидна роль,
но я прощал и тех, кто предавали.

Маячат впереди ещё вершины,
пока дано - иду, иду вперёд.
Мне с их высот ещё видней картины:
чем каждый жил и каждый чем живёт.

И шаг за шагом - по отвесной вверх,
такой же грешный, как и всё земное...
С надеждою и верою в успех,
что я взойду, что я чего-то стою.

12.08.2001 года. Израиль. Кирьят-Ям.
31.09.2009 года. Израиль. Беэр-Шева.