МОЕМУ ПАПЕ

Любил к тебе взобраться на колени,
лицом прижаться к твоему лицу.
Я помню нежность тех прикосновений,
то чувство поклонения отцу.

Не понимал я многого тогда -
сын - первенцем, я был любим тобою.
Светила нам счастливая звезда -
был дом храним божественной рукою.

Жизнь изломала хищница война,
и смерть в свои права ворвалась злобно.
Беда не ходит по домам одна:
пришёл конверт, как казнь на месте лобном.

Я помню страшный тот и дикий мамин вой,
испуганно заплакали братишки…
Не верил, что не встретимся с тобой -
случаются ведь на войне ошибки.

Мой папочка, мой папа, мой папуля,
так обращался я к тебе, когда подрос.
Но ветры злобные твою свечу задули:
был в сопках на бойцов смертельный спрос…

Ты под Одессой бил орду пришельцев,
в цветах, на кладбище, здесь мамина могила.
И сыновья хранят вас в своём сердце.
Всегда вы с нами - в этом наша сила.

2.

Живёшь во мне и братьях и поныне,
и Севастопольские камни нам священны.
В Одессе мы не будем на чужбине,
остался в душах город наш нетленным.

Мой папочка, прощаюсь я с тобой.
Уже Израиль стал мне домом новым…
Пока я жив, всё прошлое со мной,
и ты приходишь в снах живым и добрым.

Живут в Беэр-Шеве, в Негеве пустыне,
большие три семьи, твои в них сыновья.
Был рядом с нами в бедах, рядом ныне…
И две звезды в дороге - лучшие друзья.

Твоё и мамы фото в книжной полке.
Ты улыбаешься и кубики в петлицах…
Прошу тебя, о Боже, пусть путь мой будет долог,
чтоб мог я по утрам встречать родные лица.

ЛЕВ СПИВАК. ИЗРАИЛЬ. БЕЭР – ШЕВА. 12.01.2011 г.

3.
ТРИ ПРОЩАЛЬНЫХ ВСТРЕЧИ

Одессу не бомбили в это утро
и город упивался тишиной…
Боясь нарушить с братом наш покой,
ты нас поцеловал при свете тусклом.

Проснулся я, чадила чуть лампада,
бомбоубежищем семьи был наш сарай.
Нас с братом поместили в этот «рай»,
с надеждою, что дом от бомб преграда .

С тобою рядом, к нам склонилась мама
и слёзы её капали из глаз…
Так мы тогда простились в первый раз,
потом мы долго ждали телеграммы…

Июль нас солнцем жарил, не щадя.
Бомбили город день и ночь фашисты…
Средь жутких взрывов, воя бомб и свиста,
пришла однажды весточка твоя.

К тебе мы поспешили на свиданье,
ты ожидал нас в институте водном,
где часть уже была в строю походном -
случилось там второе расставанье.

За воинской колонной полз обоз.
Мы рядом шли одной большой толпою,
с надеждою, что встретимся с тобою,
не зря ж посыльный нам письмо привёз.

Шли налегке солдаты в ту жару,
у каждого, лишь за плечом винтовка.
В телегах - скатки свёрнутые ловко,
и вещмешки, и котелки, и тара…
4.
Увидев на руках у мамы брата,
обозный посадил его в повозку.
Доверив ему Влада на возу,
нашли и мы родного нам солдата.

Забыв и про устав, и про приказ,
заметив нас, ты выскочил из строя,
прощаясь, всё старался успокоить…
Мы вспоминали это с мамой и не раз.

И долго шли мы следом за колонной,
скрипя колёсами, везла телега брата,
так на войну ушёл отец солдатом…
Оставшихся родных я помню стоны.

И в третий раз случилось расставанье…
К Одессе отошли войска с боями,
и вновь тогда ты повстречался с нами,
мы долго ждали этого свиданья.

Уже и август подошёл к концу,
давно дома покинули соседи,
но мы Одессы покидать не смели,
послушные тогда отца письму.

Ты сообщил, что скоро будешь дома.
И уезжать нам потому не надо,
что здесь фашистам будет гроб наградой,
и надо ждать в Одессе их разгрома.

Твой командир предотвратил беду…
И дал приказ: «Семью немедля в тыл!
Итак, ты с ними дел наворотил…
Я верю, политрук, в их лучшую судьбу».

5.

И расставались мы с тобою наспех,
не ведая, что больше встреч не будет.
Но память слов отцовских не забудет:
- Мы победим! Вы верьте в наш успех!

И ты нас целовал и целовал,
катились по лицу скупые слёзы…
О, если бы, отец, сбывались грёзы,
то ты, в моих, таким же оживал.

Прощай отец! Писал стихи я и жене, и маме,
и братьям посвятил немало слов.
Теперь пишу тебе, и высказать готов
всё то, что не сказал, любя тебя, я ране.

ЛЕВ СПИВАК. ИЗРАИЛЬ. БЕЭР-ШЕВА. 04.01.2011 года.

6.

СЕМЕЙНЫЙ АРХИВ

К нам пришло три письма - треугольничка,
пять добралось открыток твоих -
не щадила цензура их в прочерках,
слов лишая для нас дорогих.

Там, средь сопок, горящих от взрывов,
где вы «дрались» в кромешном аду.
Ты писал нам без боли, без срывов,
и с войною казался в ладу…

Разыскали нас строчки корявые,
средь чужих казахстанских степей.
Смерть поправ, ты в те дни кровавые,
спас жену и троих сыновей.

Не простила «ведьма косая»…
И в какой-то миг, в блиндаже,
ты в огненном вихре растаял,
на последнем своём рубеже.

И погасла на небе звезда,
мама тоже рядом с тобою…
Но мы с вами, с вами всегда -
дети, с даренной вами судьбою.

Сохраняем в архиве семейном,
ваши фото - совсем молодых.
И храним в сердцах - не келейно.
вас, живущих в мирах иных.

ЛЕВ СПИВАК. ИЗРАИЛЬ. БЕЭР-ШЕВА. 10.12.2010 года.